Zalina Lakaeva‎
 
Мой дедушка был и преподавателем чеченского языка и литературы в школе, а затем и в педагогическом училище г. Гудермес.
История школы, которую он рассказал в газете ,,Гумс,,, собкорром которой он был долгое время...

Габацу Локаев

История одной школы

Как известно, письменность у чеченцев и ингушей появилась после установления советской власти на Кавказе. Сначала были споры, какой алфавит взять за основу национального языка. Арабский был отвергнут сразу же, русский (кириллица) не отражал некоторых звуков нашего языка. И был принят латинский алфавит.

Первая чеченская школа в Гудермесе открылась в доме, реквизированном у местного богача. Сейчас здесь находится СШ № 2. После 1930 года она называлась аульской или Гемаркинской. Преподаватели в ней местные жители, прошедшие курсы латин¬ского алфавита. Как могли учили детей письменности Абубакар Бакараев, Хамид Махаев, Ани Исмаилов, Абубакар Ахмадов, Али Дадагов, Таха Юсупов.

Работали с ними также несколько русских учителей, среди которых большой популярностью пользовалась Наталья Дадагова, о которой даже слагали песни.
Конечно же, не хватало учебников и тетрадей. Для письма пользовались черными дощечками, связанными между собой. Любая найденная страничка из книги или брошюры перечитывалась всеми и ходила по рукам.

В 1938 году чеченская письменность реформировалась. За основу языка была взята русская кириллица, сохраняющаяся по сей день.
После возвращения чеченцев из ссылки на месте нынешней СШ №2 было построено одноэтажное кирпичное здание. Директором школы была Лидия Карповна. В педсоставе чеченцев почти не было. Преподавание велось на русском языке. Чеченские дети хорошо говорили по-русски – помогла языковая практика в местах выселения.

С восстановлением ЧИАССР вышло Постановление о преподавании чеченского языка в начальных классах как предмет. Когда в этой связи сократились часы других преподавателей (что отразилось на их зарплате), чеченский язык оказался в немилости основного коллектива, и, чтобы отменить его, был использован коварный прием. Администрация школы поставила ультиматум перед учителем чеченского языка: либо он прочтет лекцию на атеистическую тему перед детьми (что, по сценарию «режиссеров», должно было скомпрометировать сам язык), либо его уволят с работы.

Учитель выбрал первое, рассчитывая на то, что его речь останется в стенах школы. К тому же он был неместным. Услышав на родном языке атеистические выкладки, возмущенные дети обратились к своим родителям.
Последние явились в школу с претензиями, на что и рассчитывало руководство, которое впоследствии предложило родителям написать коллективное заявление с требованием отменить преподавание чеченского языка. Получив заявление, районо удовлетворил просьбу родителей.

В этот период, закончив Грозненский педиститут по специальности чеченский язык и литература, русский язык и литература, приехал на работу коренной житель Гудермеса Сайдселим Шовхалов. С его помощью был поднят вопрос о восстановлении школьного предмета «чеченский язык и литература». В Гудермесском районо, а затем в Министерстве образования мы упорно доказывали важность преподавания родного языка и литературы в школе. Наконец, справедливость восторжествовала.

Преподавание чеченского языка попало в руки учителей с высшим образованием Сайдселима Шовхалова, Лечи Бисултанова и автора этих строк. Мы с большим желанием обучали детей грамоте при том же руководстве школы, которое явно недолюбливало все чеченское, в отличие от большинства учителей, любивших детей и лояльно относящихся к нашему языку.
Как-то эта троица (директор – З.Н.Монакова, партком – З.Д.Лихая и председатель месткома – Кулакова А.Н.) решила повторить трюк с первым учителем чеченского языка. На этот раз «жертвой» должен был стать Лечи Бисултанов. Ему также вменили в обязанность прочесть атеистическую лекцию перед учащимися. В случае отказа Лечи мог лишиться и работы, и партбилета.
В старом клубе около мечети собрали почти всю школу. Пришли, естественно, и «заказчики». Лечи взошел на подмосток с толстой папкой исписанных бумаг и спокойно начал рассказывать о большом достижении науки, об успехах в биологии и кибернетике, о бактериях и инфузориях и т.д., все больше углубляясь в дебри малознакомых терминов. Глаза у троицы округлились – они не разбирались в том, что было предложено их вниманию, и не смели сказать: «А король-то голый». Без запинки прочтя лекцию, где не было ни одного слова о боге, Лечи спустился к нам, закурил и глубоко затянулся: «Думаю, баба Зина будет довольна». Так мы называли директора школы. Троица же, поняв, что их облапошили, ушла, не дождавшись окончания лекции.

Совсем иные впечатления оставили о себе такие педагоги, как Ионова Анна Ивановна (завуч), Юсупова Айшат Решедовна, Кумьян Лидия Николаевна и другие. Они искренне любили детей, и последние отвечали им тем же. Многие ученики этих учителей получили высшее образование и стали известными людьми. Не могу не вспомнить и Никифирову Лидию Николаевну, классного руководителя моего сына Руслана. Ее класс был одним из лучших в школе. Привитую ею детям дружбу они сохранили на всю жизнь. В течение 20 лет Руслан после школы был прикован к постели, и все это время одноклассники навещали его, оказывая и моральную, и даже материальную поддержку. Вместе с ними приходила и Лидия Николаевна.

В 1986 году на месте одноэтажного здания СШ № 2 построили новое трехэтажное здание, рассчитанное на более 1000 учащихся. В настоящее время педсостав, в основном, состоит из выпускников этой же школы. Благо, есть компьютерный класс. Хочется верить, что нынешнее поколение учащихся наверстает упущенное в образовании и активно включится в процесс восстановления Чеченской Республики.