Хроника выселения 1944 года в судьбах и лицах

«НАИВНЫЕ МЫ БЫЛИ ТОГДА…»

Мады Бахмадов(на фото с супругой), 1931 года рождения, - выслан из селения Колхадой в Казахстан (Аки-Юрт, Ингушетия)

За неделю до депортации в наше село пришли военные. Много военных. Сказали, что будут ловить абреков в окрестных горах. За несколько дней до выселения военные запретили жителям въезд и выезд из Колхадоя – разрешали проезд только по спецпропускам. У сельчан забрали всех лошадей, чтобы никто никуда не смог ускользнуть. 
Мне никогда не забыть холодное утро 23 февраля 44-го – вой собак никогда не был таким жалостным, мычание голодного скота – таким пронзительным, а бесконечный плач женщин и детей таким беспомощным. Это был настоящий Кематанде. Военные дали нам полчаса на сборы. Надо было пешком добираться до райцентра – это ни много ни мало 12 километров, а у меня к тому же еще отец был тяжело болен.
Под дулами автоматов и мокрым снегом мне пришлось тащить на себе тяжелый мешок с провизией, а мать всю дорогу несла на руках двоих младших детей. «Странно получается, – думали мы. - В то время, когда наши в составе Красной армии воюют на фронте с фашистами, здесь, в глубоком тылу, другая часть той же самой армии нас выселяет. За что?»
Никто ничего не объяснял. Назавтра нас погрузили в товарняки, и следующие двадцать дней мы просидели в этой «тюрьме на колесах» безвыходно и без еды, не считая того, что успели взять с собой. Правда, несколько раз на станциях нам в вагон бросали несколько булок замерзшего хлеба и пару раз в ведрах давали какую-то баланду.
Люди возмущались, говорили, будто Сталин не знает правду, если бы знал, не допустил бы такого. Наивные мы были тогда – верили во что угодно…

Мой диктофон давно прокрутил ленту и заглох – ему не понять, он ведь всего лишь машина, а мне очень тяжело на сердце. Подобные рассказы заставляют переживать вместе с каждым его личную трагедию и при этом осознавать свою полную беспомощность, это так больно! 
У этих людей не было детства, у них отняли молодость, их жизнь была превращена в сплошную борьбу за выживание. Они, верно, надеялись, что хотя бы в старости познают спокойную, достойную жизнь. Но и старость не принесла им отрады. Все из-за войны - войны государства с собственными гражданами. Опять наши старики оказались без вины виноватыми? Каждого из них я спрашивал, когда все-таки было тяжелее: во времена депортации, как предполагалось, навечно, или в годы последних двух чеченских войн? И все в один голос отвечали, что здесь нельзя сравнивать – каждая из этих трагедий страшна по-своему. Их старость горька, как и молодость, она искорежена, как чеченская земля – войной. Раны земли заживут, у природы впереди еще много весен. А вот жизнь у каждого из нас только одна.
Исмаил КУРБАХАЖИЕВ

Журнал "ДОШ" №1-2012