( Посвящается моим двум близким людям, двум Львам :
Леонарду Владимировичу Кондратьеву и Лоьме Чабаеву.
И еще одному Чеченцу с большой буквы, моему другу,
Шаху Дадаханову )
Мой отец любил дома ходить в халатах. В большом колличестве они занимали почетное место в шкафу, а вот особой слабостью были халаты национальные. Самый роскошный, из шёлкового плюша небесно-синего цвета с атласным подбоем, расшитый казахским арнаментом, он надевал по праздникам. Обязательно к нему - тончайшие черные сапожки из дорогого сафьяна и странный головной убор: то ли шапочка, то ли тюбетейка из тёмно-зелёного бархата, старая, вытертая местами до основания. Мне в юности было непонятно, как мой папа - перфекционист во всём не обращает внимание на дисгармонию своего наряда.
Прошло много лет. Халатный гардероб значительно похудел при переездах; шикарный казахский шапан был подарен доктору в Одессе, который вернул к жизни маму после клинической смерти...
Решение подарить на 77-летие отцу халат пришло само-собой. Шёлковый, синий, элегантный - красиво подчеркнул его еще статную фигуру и оттенил голубые глаза в лучиках морщинок.
- Па! Не хватает сафьяновых сапожек и твоей зелёной шапочки... помнишь?
- Помню, Манюня, конечно, помню... Обожди!
Отец выдвинул ящик письменного стола, достал коробочку, из коробочки извлек знакомую с детства шапочку и осторожно водрузил себе на голову.
У меня навернулись слёзы: "Манюня", этот его наряд - мнгновенно перенесли меня в детство...
- Па, откуда у тебя такой раритет? Почему ты его так бережно хранишь? Я знаю, что это - чеченский пес!
Освоение целинных земель в Казахстане началось без всякой предварительной подготовки. При полном отсутствии инфраструктуры - дорог, зернохранилищ, квалифицированных кадров, не говоря уже о жилье и ремонтной базе для техники.
Молодого инженера Кондратьева направили строить элеватор в Целеноградскую область Казахстана. Последние 200 километров дороги до места назначения оказались самыми долгими и утомительными: товарняк шел медленным ходом по одноколейке, вокруг простиралась жёлтая степь. За двадцать километров до полустанка Кондратьев увидел картину: вдоль дороги - шестиметровой высоты зерновые гурты, кое-где прикрытые брезентом...
Элеватор необходимо строить в самые сжатые строки.
На станции его встретил директор будущего элеватора, бровястый громкоголосый дядька, удивительно похожий на Брежнева. Окинув скептическим взглядом крепкую спортивную фигуру новоприбывшего начальника строительства "важного объекта" с сарказмом спросил: " Леонард Владимирович Кондратьев - это.... ты что ли? Во, дают! Ладно, пошли".
Поселок состоял из мазанок двух типов. Одни - с плоскими крышами, неопрятные азиатские, другие - аккуратные, с остроконечными четырёхугольными и обязательно за крепкими заборами.
- Джабраил! Салям Алейкум! Принимай начальство на постой!
- Приветствую! Проходите в дом.
Пожилой высокий мужчина впустил гостей в калитку.
Дворик был небольшой, чистенький. Чувствовалось, что здесь живут хорошие хозяева.
- Ты, значит, наше новое начальство?
С легким кавказским акцентом спросил Джабраил Леонарда.
- Это моё начальство считает меня начальником, а я - инженер, который приехал строить элеватор.
- Я - Джабраил.
- Меня зовут Леонард.
- Имя интересное у тебя, редкое. Пойдем в дом, покажу тебе комнату.
Комнатка оказалась маленькой, скромной и очень аккуратной.
Тихая женщина в косыночке, Петимат, жена Джабраила, начала накрывать на стол. Гостя встречали для этих мест по-царски.
- Леонард...
- Называйте меня просто Лёра.
- Говори мне "ты" - поморщился Джабраил - у нас не "выкают".
- Хорошо, Джабраил, как скажешь.
Ночь была прохладной и тихой. Спать на травяном тюфяке оказалось очень удобно.
Утром за Леонардом пришел бровястый, голосистый директор будущего элеватора, по дороге ввел в курс дела.
- Строить объект будет несколько бригад. В бригадах есть русские, казахи, немцы, корейцы... Но одна особенная - там только чеченцы. Руководит этой бригадой Джабраил. Если будут проблемы с ними, то обращайся к нему.
Леонард не спросил почему здесь столько чеченцев : сам был из Алма-Аты и очень хорошо знал, кто такие "спецпереселенцы" и знал, как с этими людьми нужно общаться.
Собрание строителей проходило рано утром.
- Знакомтесь! Наш новый начальник строительства - Леонард Владимирович Кондратьев. Он будет руководить сборкой и установкой металлических элеваторов, ну и всем остальным... - Прогрохотал бровястый дядька.
Леонард поприветствовал людей. Объяснил задачу. Все понимали - работать нужно быстро, чтобы спасти зерно, которое прело и "сгорало" под брезентом в сезон дождей и снега, так как вывозить его просто не успевали.
Стройка началась.
Первой задачей молодого инженера было перезнакомиться с людьми, запомнить всех по именам. Смешно было изображать из себя "начальство с портфелем", хотя на работу приходилось ходить именно с ним - большим, раздутым от чертежей.
Чеченская бригада приняла нового начальника настороженно и неуважительно, как могло показаться со стороны: никто не поднимался его поприветствовать в начале рабочего дня. Леонард не обижался, понимал, что самый "молодой" в бригаде старше его на десяток лет как минимум. Чеченцы были немногословны и смотрели часто на молодого "хакима" с недоумением. Он приходил на работу, переодевался в старые штаны и рубаху, переобувался в кирзовые сапоги; на голову - носовой платок, завязанный узлами по углам, и мотался целый день по объекту. Не начальствовал, не повышал голос, объяснял всё доходчиво... То по фундаменту катал какие-то железные шарики, и если они съезжали в одну сторону или середину, твёрдо говорил: "Не пойдет! Нужно переделать". То не досчитавшись одной клёпки на железной ёмкости, бросал : "Не пойдёт! Доделать". Не сидел в своей будке, ел со всеми вместе и с работы уходил последний.
Петимат потихоньку делилась с соседками :
- Домой придёт, умоется, поест. Воды принесёт - он мастер спорта по гимнастике - говорит, что ему тренироваться каждый день надо, а у нас можно только вёдра с водой тягать вместо гантелей. Если Джабраил что-то делает во дворе, всегда спросит : "Помогу?" Да и спрашивает, как будто утверждает. Матери с женой письма пишет каждый день. А отец у него очень большой начальник, очень! Министра замещает в целом Казахстане по сельскому хозяйству! Вообще не пьет и не курит наш Льора. Зарплату получил, деньги домой послал и мне дал. Сказал : " Если не возьмёте - уйду снимать угол в другом месте ". А мы с Джабраилом не из-за денег, мы не хотим, чтобы Льора наш уходил.
Прошло три месяца. Строительству элеватора мешали не авралы и не несвоевременная доставка материалов, а воровство. Стройматериалы воровали не местные, а шабашники... русские и казахи. Воровали и продавали жителям посёлка за деньги или меняли на мясо и овощи. Молодой начальник строительства решил с этим жестко покончить.
- Дядя Джабраил, разговор есть.
- Говори, Льора.
- Ты знаешь, что стройматериалы воруют.
- Воруют, Льора.
- И знаешь, кому их продают.
- Знаю, Льора.
- Дядя Джабраил, мне будет нужна твоя помощь. Поступим следующим образом. Следить за тем, чтобы не воровали, будут твои люди: как будут это пресекать, меня не интересует. Живут здесь в основном чеченцы, и я понимаю, что вам нужно строиться. Ты будешь решать сам: кому нужен кирпич, кому - рубероид, кому - шифер, кому - доски. А я буду это просто списывать. Не в больших колличествах, постепенно. Чтобы и элеватор построить, и у вас было нормальное жильё, и меня в тюрьму не посадили.
- Я понял, Льора.
С воровством было покончено. "Некачественные" стройматериалы списывались так, чтобы большому начальству было незаметно, а элеватор продолжал расти. Кирпичного боя, застывшего цемента, рваного рубероида на стройке практически не стало : обращались со всем этим теперь очень бережно даже шабашники!
Прошло еще три месяца. В один из вечеров Леонард пришел домой и увидел Джабраила в приподнятом настроении.
- Льора! Мне разрешили съездить на родину. На целый месяц! Под утро пойдет товарняк до Целинограда , я не могу потерять ни одного дня, понимаешь?
Леонард обрадовался и расстроился одновременно. Обрадовался, понимая, что эта поездка значит для Джабраила. А расстроился потому что осознавал: чеченцы не будут работать четко и слаженно в его отсутствие - главный у них не "хаким" Кондратьев, а именно Джабраил. Тот посмотрел на него с пониманием, в глазах отразилось давно продуманное решение.
Сняв с головы свой пес, в котором ходил всегда, Джабраил надел его на Леонарда.
- Это тебе от меня, сынок. Не переживай, надевай его завтра и спокойно иди на работу.
Не осознавая ценности и важности такого подарка, Леонард поблагодарил дядю Джабраила и крепко обнял, пожелав доброй дороги.
Утром Леонарда в песе увидела Петимат. Тихо охнула, протянула ему кружку с молоком.
- Удачного дня тебе, наш Льора.
Бригада чеченцев сидела и вела неспешный разговор в ожидании молодого "хакима". Как всегда никто не обращал внимание на его приближение. Лёру точила мысль: "Как же я им скажу, что Джабраил уехал? Будут ли они со мной работать так же, как при нём?"
Первым заметил молодого "хакима" самый старший из бригады, Асламбек. Что-то коротко сказал на чеченском, разговор мнгновенно прекратился. Чеченцы разом оглянулись... и начали один за другим подниматься. Все смотрели на голову Леонарда, покрытую песом.
- Утро доброе, уважаемые. Джабраил уехал на родину. Через месяц вернется назад. А нам с вами нужно продолжать работать, как при нём.
- Конечно, Леонард! Никаких вопросов, - за всех ответил Асламбек.
Работа в период отсутствия Джабраила кипела. Со стопроцентной отдачей трудились все, даже самые законченные лентяи и пьянчужки из других бригад. Кондратьеву теперь не нужно было катать шарики, считать клёпки или проверять уровнем кирпичные стены. Со "склада" - неогороженного участка где хранились стройматериалы - не пропало даже гвоздя.
Крыши домов местных постепенно одевались в новый шифер и рубероид, намеренно "состаривались" пятнами цемента, и разрисовывались зелено-серой краской под мох; кирпичные пристройки к домам покрывались глиной, чтобы было не отличить от традиционных мазанок.
Через три года элеватор был построен.
- Манюха, я покидал Джабраила и Петимат с щемящим чувством. За это время они стали мне родными людьми, частью моей семьи, частью моей жизни. Петимат позже пояснила, что означал подарок, сделанный мне Джабраилом: "Льора, он подарил тебе свой пес, который остался ему в память об отце, как родному сыну бы подарил... Дома ты к нему всегда обращался "дядя Джабраил", а он слышал - Дада!
Джабраил Умаров.
Капитан Советской Армии.
Военный разведчик.
Участник Второй мировой войны.
Орденоносец.
Спецпереселенец, у которого была уничтожена вся его семья вместе с невестой в 1944 году.
В год моего рождения ( 1968 ) Джабраил и Петимат вернулись на родину.
Элеонора Леонардовна
Помним. Депортация и возвращение
