Асланбек Аслаханов: "У меня одно забавное воспоминание. У нас соседи, как сейчас помню, Волковы были. Они были с Украины. Страшно работящие люди, но их обвинили, что они кулаки и выслали туда.
И такие вот старорежимные такие люди, и они все-таки там сумели встать на ноги. Круглые сутки работали. У них там коровенка была, хлеб свой был, они пекли. Я-то никогда в жизни белый хлеб не ел, мне там года 4, наверное, было, пятый год. Рахитичный был, пузо висит, кривые ноги, вечно голодный. Знали мы, какие коренья можно есть, какую траву есть можно. Такое время было.
И вот я помню, вот, Волков (ему лет 14 было) стоит и вот этот вот каравай, такой пышный каравай хлеба, значит, он намазан желтым-желтым маслом. Он стоял и его ел. И вот я стою, вот так, чучмек, смотрю на него: захлебываюсь слюной, хочу. Он, видно, наелся. "Что, - говорит, - чучмек, хочешь?". Я киваю головой: "Да". Он говорит: "На, бери", - и, значит, роняет его. Специально, может быть, или случайно. И вот я беру... в пыли там, ударил об голую свою ножку и ем, и он вдруг меня ударил. И рассек мне бровь, и все кровью так залило, и хлеб в крови. И я уже с кровью хлеб этот есть продолжаю... И он как увидел, схватился за голову, закричал и убежал. От содеянного. Ему стало страшно.
Я никогда этот эпизод не забываю. Кстати, когда вижу хлеб и масло, у меня всегда слюна. Я хотя и сытый, мне почему-то хочется этот хлеб. Наверное, это где-то осталось в подкорке головного мозга.
Но прошло время. Я уже был, так сказать, большой чиновник МВД СССР и проводил я в то время совещание руководителей службы ОБХСС, которые занимались проблемами обеспечения экономической безопасности на транспорте, в нефтеснабжении и так далее. Я руководителей этой службы ОБХСС собрал. Не в Алма-Ате, не в Ташкенте, а именно во Фрунзе, потому что там детство прошло. Мне так хотелось пойти посмотреть, где мое детство прошло.
Ну, приехали, повезли меня. И вот я пришел на эту улочку, мне казалось - широкая улица, большая, там арык тек, мы там купались. Улица, оказывается, узкая, деревья казались мощными - их давно уже нет. Я не мог узнать дом, в котором я жил. Вот я, когда оттуда возвращались, мне 14 лет было. И стояла толпа людей, напряженно смотрела: слишком много на "Волгах" приехало людей, начальники. И они напряженно за нами смотрели.
Я подошел, спросил: "Извините, а где, - говорю, - здесь живут Волковы?". И вот маленький мужичонка спрашивает: "А зачем, - говорит, - они вам?" Я: "Да это сосед мой был". И он тут весь побелел, говорит: "Вы Аслаханов, Асланбек?" Я говорю: "Да". И он заплакал. "Я, - говорит, - знал, что возмездие будет мне за то, что я сделал." Я говорю: "О чем ты говоришь?". А он говорит: "А вот помнишь, я вот хлеб... и так далее, и так далее". Я говорю: "Дурак ты, е-мое". Ну никакой... У меня злобы, ничего нет. Просто этот эпизод у меня в голове. И вот я это ему сказал. А он говорит: "А меня всю мою жизнь, - говорить, - мучает. Все время стоит перед глазами, как кровь течет, и ты окровавленный бутерброд ешь".

От Азамата Исмаилова