По-разному складываются судьбы людей и их жизни: они бывают более или менее трагичны. У чеченских семей они, в основном, как по шаблону, одинаково трагичны. Но богобоязненные по натуре чеченцы, не отчаиваются перед трудностями жизни, потому что верят: все хорошее и плохое от Бога, и Он этим нас испытывает. 
Мне хочется и далее продолжить рассказ о сложной судьбе своей матери Закият, которой довелось воспитать восемь детей (три сына и пять девочек), которые родились в основном во время выселения.
Бейбулатова Закият Саралаповна, 1913года рождения, родилась в зажиточной семье Самбиева Саралапа и Самбиевой Петимат. Она была среди детей первой, потом были в их семье сын Ваха и еще две сестры - Сапият и Айна. Закият росла красивой и смышленой. У ее отца было пять братьев и все жили в достатке, потому что не ленились трудиться - это у них было в крови. Они работали, не покладая рук, разводили скот и занимались торговлей. Саралап среди братьев был старший и остальные братья ему повиновались беспрекословно, потому что он был мудр и справедлив. Когда один из братьев пожаловался, что трудно совмещать труд на земле и торговлю (торговать было выгодней и легче) и предложил заняться одной торговлей, то Саралап сказал, что в таком случае надо прекратить торговлю. «Если мы прекратим трудиться на земле, то мы отвыкнем от нее, а от труда на земле все блага, да и милость Всевышнего за честный труд» - таков был его вердикт.
От предыдущего брака у Саралапа не было детей, и брак с Петимат был почти случайным явлением… Дело в том, что отец Саралапа в прошлом ездил с одним шалинцем в Харьков за товаром, и они от непривычного климата там заболели. Они послали домой телеграмму, и Саралап поехал за ними в Харьков. Там он снял им отдельный вагон, поставил печь и по дороге домой лечил и ухаживал за ними. Чувствуя себя должником перед молодым человеком, в знак благодарности за его благородный и бескорыстный поступок шалинец предложил для укрепления родства выдать свою молодую дочь Петимат за сына своего товарища.
Когда рухнула Российская империя, а революция докатилась до Чечни, в Грозном, на территории маслозавода Саралап и его братья имели склады с подъездными ж/д путями. У них были и акции нефтяных компаний. Все это они наживали годами, а лишились в один миг с приходом Советской власти. А потом, в годы коллективизации, и раскулачивания, лишились и остального богатства. Потом их семья переехала на какой-то хутор на границе с Дагестаном, и они там занялись разведением скота. Там их раскулачили вторично, и они вернулись в родное село. В расцвете сил умер единственный сын Ваха, а от всего пережитого у Саралапа начались эпилептические припадки. Единственную лошадь в хозяйстве забрал колхоз, и она трудилась в колхозе, а потом, через какое-то время, ее возвратили в качестве компенсации за хороший труд моему отцу, но это уже была не та прежняя, а старая обессиленная кляча. Все равно Саралап был рад освобождению своей лошади от тяжелой участи.
Девочек в их семьях не пускали в школу и Закият в том числе. Она вела домашнее хозяйство, и как старшая из детей, где не было наследника, была опорой старым родителям. По мере взросления Закият о ней пошла слава как о самой красивой девушке села.
Родители, вопреки желанию, выдали ее замуж в другое село, за наследника из семьи эвляиев, не посмев им отказать. Но брак этот был не долгосрочным.
Потом она нашла свою судьбу. Это был молодой красивый человек из ее же села, у которого какое-то время назад умерла молодая жена. Магомедом – так его звали - тоже грезили многие девушки села. Он был грамотным, работал учителем, потом, до войны его перевели в милицию. Отец его давно умер, а у его матери на иждивении остались два сына и три дочери. Мать особо не привлекала старшего сына к физическому труду, и это обстоятельство сыграло против него, когда он послал своих сватов к родителям Закият. Родители Закият были против замужества с молодым холеным человеком. Но сердцу, как говорится, не прикажешь - Закият вышла замуж за Магомеда. Младший брат Магомеда Сайд-Хасан уже служил в Бресте. От Сайд-Хасана часто приходили письма и в 1941 году ждали его возвращения из армии. Казалось, жизнь сложится счастливо, но война перечеркнула все.
В марте 1943 Магомеда арестовали из-за ложных показаний сына его знакомого, который дезертировал из армии. Когда его арестовали второй раз, уже в тюрьме, Магомед случайно узнал от одного заключенного чеченца, что, когда тот сидел в 1943 году в Грозненской тюрьме, к ним в камеру забросили человека, которого пытали НКВДешники. Он поинтересовался у него, за что его посадили и зачем его пытали. Тот ответил, что он дезертировал из армии и у него требовали назвать несуществующих сообщников. Не думая о последствиях, рассказал дальше этот человек, я посоветовал ему назвать любого знакомого его односельчанина, чтобы перестали его пытать. У него выдергивали зубы и ногти щипцами, и он очень страдал от мук. Потом он все равно умер. Так что я стал невольным виновником твоего первого ареста - объяснил ему заключенный.
Помимо двух бед, навалившихся на Закият (войны и ареста мужа) пришло и еще большее несчастие - это выселение всего народа Чечено-Ингушетии в феврале 1944 года. Закият была без опоры – своего мужа, у нее на руках была двухгодичная дочь Зура (1942год), которая родилась до ареста мужа, и больная свекровь. Каких только испытаний ей не пришлось пережить прежде, чем их семья объединилась вновь в Казахстане летом 1945года, после отбытия срока наказания его мужем в лагерях Сибири. Когда он пришел из мест заключения, то трехлетняя дочь Зура не признавала его и не заходила в дом, говоря, что не зайдет домой, пока чужой дядя не уйдет. Потом родилась вторая дочь Зина. Она заболела и умерла после того, как начала ходить. После этого случая Закият относилась к здоровью своих детей очень щепетильно, считая себя виновной, что недосмотрела и не уберегла ребенка. Следующей, в семье родилась Тамара (1949год), и она чуть не умерла от дифтерии, но мать выходила ее и по милости Всевышнего творца она выздоровела. Первенцем из наследников был Махмуд (1950год). Наша мать в нем души не чаяла, и, как он сам потом выражался, она давала ему в детстве «самый большой и вкусный кусок еды»… Затем родилась Мубарик (1952год). 
Второй раз отца посадили в июле 1953года, а причиной заключения отца были конфеты…. Да, эти злосчастные, сладкие конфеты. Тогда наш отец работал продавцом в продовольственном магазине. Это было в Казахстане. Какие-то нечистые на совесть и на руки люди работали сторожами, в каком - то магазине и предложили моему отцу продавать в его магазине украденные ими конфеты, которые вроде были им выданы в качестве зарплаты. Отец предупредил их, что он не хочет проблем. Если конфеты ворованные, то ему не предлагать, но те его клятвенно заверили, а он им поверил. И поплатился за свою наивность... Опять Закият осталась без опоры, но уже с четырьмя детьми и без свекрови. Свекровь умерла еще до возвращения сына, из первого заключения. 
Когда Магомед вернулся после второго срока заключения (март 1955года), наша семья жила еще в Казахстане, а через месяц-другой перебралась в Киргизию, там родились двойняшки (сын и дочь) – Вахита (автор статьи) и Яхита (1956год). Мы с сестрой стали вестниками возвращения на Родину. Потом, умер Сталин – тиран советского народа и пришла реабилитация. У родителей не было средств на дорогу домой, но нашелся добрый человек, который дал деньги, сказав при этом: «Если будут – отдадите, если нет – неважно». Это был Ахмед Аслаханов – отец бывшего депутата Госдумы и советника президента России - Асланбека Аслаханова. Наши родители возвратились с нами в родные края, по которым они тосковали тринадцать долгих и трагических лет. Хотя будущее еще не рисовалось в радужном свете, все равно чеченцы были очень счастливы своему возвращению, ведь как говорится: «Дома и стены помогают»!
После прибытия в родное село, наши строения нашли разрушенными, и родителям пришлось отстраиваться вновь. Самим пришлось временно жить в соседнем доме в сенях у пришлых людей. Дагестанцы, которые жили в нашем селе, не слишком гостеприимно встретили хозяев, которые на чужбине страдали тринадцать лет и при этом потеряли многие своих родственников. Они требовали с хозяев выкуп за их же дом и участок. У них сердца были черствее, чем у чеченцев, которые прошли через адские муки выселения. Оставим это на их совести, ведь Бог - всему судья!
Магомед и Закият кое-как построили из самана две комнаты и маленький навес. Поставили каркас для крыши, но шифер достать не удалось. Уже подошла осень, и пришлось временно положить вместо шифера рубероид и протянуть кое-как до весны. 
Весной, когда отец пошел на базу получать положенный шифер, его односельчанин зав.базой сказал, что шифера нет, но он ему найдет за деньги, если это его устраивает. Отцу пришлось занять деньги и купить положенный ему шифер у этого жулика зав. базой, который как бы ненароком забрал и документы на шифер. Вот так без помощи государства, и кровососов из среды чеченцев, отстроились мои родители и остальные чеченцы. Правда были среди чеченцев и состоятельные люди, которые приехали из высылки с машинами. Это были те люди, которые не чурались способов добычи благ. В ссылке были даже такие, которые пользовались своей грамотностью и вместо того, чтобы помочь своему соплеменнику написать заявление по какому-то поводу, брали с них мзду и не краснели.
Опять встала проблема, как накормить семью. Магомед был инвалидом - он в молодости поломал кость бедра, и она срослась не правильно. С возрастом, это сказывалось, и он устроился охранником на Аргунское «Заготзерно», где опять же начальником был Аслаханов Ахмед, который возвратился со своей семьей из Средней Азии уже после нас. После возвращения, наша семья пополнилась сестричкой Маликой (1961год) и братиком Магомед-Эми (1963год). И так нас стало в семье восемь детей. Семья была большая, и оттого, что отцу на работе помимо маленькой зарплаты, выдавали какое-то количество зерна и топлива (уголь), мы сводили концы с концами. Отец на выходные приезжал домой, но воспитанием детей полностью занималась Закият, с чем она хорошо справлялась. Магомед, порой был нервным от пережитого в заключениях, но наша мать относилась к нему с терпением, зная, через какие испытания он прошел. Он ушел из жизни в 1993году (Дала геч дойла цунна).
Мать с середины 70-х работала в совхозе на свеклах, чтобы иметь возможность держать корову, для большой семьи, и мы все помогали ей в этом и одновременно неплохо учились. Из нас вышли: учителя, медики, повара, кондитеры, строители и т.д. 
…В первую «чеченскую» компанию (1995год) погиб самый младший в семье Магомед-Эми. Это был сильный удар для нашей матери, но она выдержала. Трагические испытания ушли в историю. Сегодня, на склоне лет, наша мать радуется вместе с нами разительным переменам, происходящим в нашей республике. Она благодарит Всевышнего за его милость, и людей, созидающих эти перемены и воплощающих в жизнь извечную мечту народа, который веками проливал кровь за мирную жизнь!
Воспитывая нас, наша мать поощряла наши хорошие поступки и не оставляла без осуждения плохие. Отец всегда был в курсе наших дел,
и мать никогда нас не защищала перед ним, если мы были виновны в чем-то.
Конечно, основная нагрузка в воспитании детей несла наша мать. Только сильная духом женщина способна выдержать такие испытания.

Вахит Бибулатов Главный специалист эксперт 
Архивного управления Правительства ЧР.
Газета «Вести Республики № 229-230 (912) от 29. 11. 2008 год.