Чеченцы на службе Отечеству, часть 2
|
|
Горцы на протяжении столетий плечом к плечу сражались в рядах Русской армии. Кавказцы, служа России верой и правдой, вписали славные страницы в ее военную историю. Изобилует примерами воинской доблести история Крымской войны 1853-1856 гг., когда Кавказско-горский полк сражался с конницей англо-франко-турецких войск. В Крымской войне в составе Русской армии участвовало около 1 тыс. чеченцев – после ее завершения 802 чеченца за проявленную доблесть были награждены медалями. Особенно активно кавказские горцы стали привлекаться к службе в рядах российской армии в ходе Кавказской войны. В Русско-турецкой войне 1877-1878 гг. в составе Русской армии добровольно сражалось 42 тыс. горцев Северного Кавказа. 15 января 1877 г. был сформирован Чеченский конно-иррегулярный полк (800 чел.). По отзывам русского командования горцы демонстрировали в борьбе с турками образцы отваги, мужества и верности воинскому долгу.
В Русско-японскую войну горцы добровольно сформировали Терско-Кубанский полк. В Первую мировую войну, на основании единодушного постановления Съезда представителей всех народов Северного Кавказа, горцами была создана Кавказская конная туземная дивизия, в составе 6 полков. По личному пожеланию Николая II, командование этой дивизией принял брат императора, великий князь Михаил Александрович. Архивные документы за август-октябрь 1914 г. содержат множество заявлений от добровольцев. Один авторитетный чеченец 8 августа 1914 г. просил прямо у императора «разрешение ехать на войну и взять с собой сотню чеченцев-добровольцев». Кавказская туземная конная дивизия именовалась в военном обиходе «Дикой». В истории Дикой дивизии нет ни единого случая, даже единоличного – дезертирства. Вернувшийся из поездки на юго-западный фронт один из видных чинов главного управления почт и телеграфов М.М. Спиридонов, отвозивший подарки воинам, дает очень яркий очерк боевой жизни Кавказской дивизии: «На врага они идут только с высоко поднятой головой, и в первое время не было никакой возможности заставить их подползать к вражеским окопам во время наступления. Немцы же, особенно не имевшие еще дела с кавказскими наездниками, при появлении их бегут. Впрочем, такая боязнь вполне понятна. Кавказцы действуют с необыкновенной лихостью».
В годы Великой Отечественной войны, как и в годы Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. российская власть опасалась повстанческих движений. Накануне Русско-турецкой войны царские стратеги рассматривали возможность возникновения взрывоопасных ситуаций на Кавказе и ведения военных действий на два фронта: в тылу и на территории противника. В 1875-1876 гг. в Чечне и Дагестане действовало несколько турецких агентов из числа кавказских эмигрантов, посланных генерал-губернатором Эрзерума для подготовки крупного восстания на Кавказе. В 70-е годы XIX века на территории Терской области действовали турецкие агенты, подстрекавшие к восстаниям и отделению Чечни от России.
Подготовка к восстанию 1877-1878 гг. в горной Чечне началась весной 1876 г. Жители горных сел собирались в лесах на тайные сходки, где речь шла о непосильных страданиях народа, звучали клятвы не мириться с установившимися порядками. Последним толчком к восстанию послужили слухи о появившейся возможности в условиях войны ликвидировать местные органы власти и обрести независимость[39]. Восстание возглавил Алибек-Хаджи Алдамов. Многие чеченцы не поддержали восставших в силу того, что считали такие действия вероломными. Нападать с тыла, пусть даже на врага, в момент битвы его с третьим лицом считалось нарушением чеченской чести и достоинства мужчины и воина. Подлежало всеобщему осуждению внезапное, вероломное нападение на противника. Ислам осуждает войны, которые ведутся ради отмщения, удовлетворения амбиций. Соблюдение набожности даже в сражении – принцип мусульманского воспитания.
Многие чеченские общества и отдельные лица по несколько раз обращались к начальнику Аргунского округа с просьбой разрешить им арестовать и доставить к нему всех нарушавших порядок, но он на это не давал согласия. Многие старшины напрямую обращались к начальнику Терскую область с негодованием: «…зачем допустили Алибека-Хаджи забрать такую силу…взбунтовать всю Ичкерию.…У нас, ведь, ты знаешь, в начале ничего не было. И сидели бы мы спокойно, если бы тех остановили…»[40]. Некоторые чеченские аулы с оружием в руках действовали против мятежников. Немалую роль в том, что восстание не поддержали многие чеченские общества, сыграла не военная, а идеологическая борьба, т.к. большая часть чеченского духовенства, глубоко знавшая Коран, выступила против воззваний и действий восставших, за что некоторые из мулл и духовных лидеров поплатились жизнью. Их заслугой является то, что они до конца соблюдали ключевые нормы ислама и своими действиями сохранили от разорения и уничтожения целых районов Чечни.
Предводители восстания оправдывали свои поступки тем, что они считали себя обязанными пожертвовать личным благом для оказания помощи своему религиозному главе (имаму), а потому и нарушали заключенный с русскими мир, хотя это и не положено делать по шариату, т.к. договор должен быть священен. Главной задачей они считали не свержение власти, что также противоречит нормам ислама, а желали только возвратить отнятые у них земли, часть которых была отдана казакам[41].
Спустя 65 лет после подавления крупнейшего на Северо-Восточном Кавказе восстания, повстанческое движение снова возникло в Чечне. Лидеры повстанцев Чечни и Ингушетии Х. Исраилов и М. Шерипов организовывали несколько повстанческих вооруженных групп, действовавших в труднодоступных горных районах. Х. Исраилов возглавлял Особую партию кавказских братьев (ОПКБ), ставшую своей главной задачей объединение всех повстанцев Северного Кавказа для борьбы против сталинского режима и провозглашения независимого горского государства. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что как в документах этой партии, так и в своей конкретной деятельности повстанцы исключали возможность союза с немецкой армией и оккупационными властями в целях свержения советской власти на Кавказе.
Весной 1942 г. войска НКВД при поддержке авиации провели широкомасштабную военную операцию против повстанцев Х. Исраилова и М. Шерипова. По некоторым данным, в горах Чечено-Ингушетии после воздушных бомбардировок было столько жертв среди женщин, детей, стариков, сколько их бывает обычно у воюющей армии на передовой линии. В некоторых селах Шатоя, Итум-Кале численность убитых жителей превышала оставшихся в живых. Редкостью здесь было найти человека, не раненого в ходе воздушной бомбардировки. Показательно, что в те дни, когда по приказу Сталина имели место эти сражения кадровой армии и сил НКВД с мирным населением, в Чечне не было немцев[42].
Заместитель начальника Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Р.А. Руденко, выехав 20 июня 1943 г. в командировку в Чечено-Ингушетию, по возвращению, 15 августа, представил имя своего непосредственного начальника В.А. Дроздова доклад, где говорится, в частности, следующее: «Рост бандитизма надо отнести за счет таких причин, как недостаточное проведение партийно-массовой и разъяснительной работы среди населения, особенно в высокогорных районах, где много аулов и селений расположены далеко от райцентров; отсутствие агентуры, отсутствие работы с легализованными бандгруппами…, допускаемые перегибы в проведении чекистско-войсковых операций, выражающиеся в массовых арестах и убийствах лиц, ранее не состоявших на оперативном учете и не имеющих компрометирующего материала. Так, с января по июнь 1943 г. было убито 213 человек, из них на оперативном учете состояло только 22 человека…»[43].
В суровые годы Гражданской войны советская власть боролась с бандитизмом на Северо – Восточном Кавказе. Руководство подразделяло бандитизм на политический, мелко-уголовный и уголовно-бытовой. По мнению властных структур, в 1925 г. мелко-бытовой бандитизм Горской Республики охватил, главным образом, Сунженский и Владикавказский округа. В Чеченской Автономной области преобладал, по их мнению, уголовно-бытовой бандитизм. Из действовавших в Чечне банд были известны: банда Пронина, скрывавшаяся в ауле Ачхой и банды Маза Шидаева и Дуда Исаева[44]. Из «Отчета штаба округа о ликвидации бандитизма на территории Чеченской автономной области» (12 сентября 1925 г.) мы узнаем о причинах бандитизма: «…а) значительное обострение земельных конфликтов на почве запутанности в Чечне аграрного вопроса; б) частый недород; в) вялость борьбы с бандитизмом; г) наличие в области главарей и кадров, уцелевших от разгрома прошлых лет (Гречкин – 3 сабли, Могильный – 17 сабель, Обрезов (Дьяков) – 8 сабель, офицер Солнышкин – 5 сабель»[45]. Причинами антиправительственных выступлений называли: крупнейшие ошибки старого партийного руководства области, проводившего совершенно неправильную линию на сплошную коллективизацию, без учета особенностей и уровня развития национальных областей. Административное насаждение колхозов, попытки коллективизации в горных районах, неправильное лишение избирательных прав середняка, а в ряде случаев и бедняка, попытки административного закрытия мечетей[46].
Подведем некоторые итоги. Безусловно, в 20-е, 30-е и 40-е гг. XIX в., как и в конце 70-х гг. XIX столетия среди чеченцев существовали сепаратистские настроения и при появлении лидеров они выливались в вооруженное сопротивление власти, восстания и другие формы борьбы. Отчаянное недовольство некоторой части местного населения установившимся правлением толкало его к свержению власти и обретению самостоятельности и независимости. При этом, по возможности, чеченские лидеры старались воспользоваться благоприятными внешними условиями (военным положением страны) и помощью других государств.
Чеченский народ и его религиозные лидеры в своей основе не одобряли «нанесения удара в спину» Российскому государству в тяжелый для него период, т.к. считали такой поступок аморальным и противоречащим чеченским и исламским традициям. Многие чеченцы в годы Русско-турецкой войны (800 чел.), Великой Отечественной войны (более 12 тыс. чел.) встали на защиту Родины и плечом к плечу сражались с агрессорами. Демонстрируя такую преданность и честность по отношению к России, еще тяжелее было принять чеченцам поголовное выселение их в 1944 году в Среднюю Азию, объявления их врагами Российского государства. Даже если сравнить Чеченский регион с другими районами страны в годы Великой Отечественной войны, выяснится, что чеченцы не уклонялись от защиты Родины, просто правительство, во главе со Сталиным опасалось их призывать на службу. Получив такой оскорбительный запрет, чеченцы уходили на фронт добровольцами. В 1944 г., после выселения с исторической родины чеченцев, ингушей, карачаевцев и другие народы, директивы действующим войскам о немедленном увольнении военнослужащих этих национальностей в запас и отправления их с фронта в места депортации не выполнялись по несколько месяцев. Чеченцы брали себе другие фамилии и имена (часто погибших в боях товарищей) и продолжали воевать с фашистами[47].
В годы Великой Отечественной войны в Грозненской области, по сравнению с другими регионами было наименьшее число уклонившихся от службы в Красной Армии. В 1942 г. за уклонение от службы в Красной Армии в Грозненской области было задержано 180 человек; в Ставропольском крае 185 человек; в Воронежской области 2042 человека. В 1943 г. задержано уклонистов: Грозненская область – 22 человека, Ставропольский край – 7 238 человек, Воронежская область – 1461 человек. Известна и статистика дезертирства в самые тяжелые годы Великой Отечественной войны. В 1943 г. по Грозненской области было задержано 553 дезертира, по Краснодарскому краю – 6 875 дезертиров. В первой половине 1944 г. в Грозненской области было задержано 106 дезертиров, в Краснодарском крае – 4 302 дезертира[48].
Целый круг источников по вопросам истории Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны представляет немало возможностей для исследователей. В то же время существенная часть материалов по-прежнему не введена в научный оборот. В большей степени исследователям доступны документы музеев и центральных государственных архивов, более строгие ограничения действуют в ряде ведомственных и местных архивов. В незначительной степени введены в научный оборот документы архивов ФСБ. В ГА РФ ограничен допуск к документам отделов по борьбе с бандитизмом и спецпоселений НКВД СССР. В РГАСПИ выдаче не подлежат документы, которые содержат сведения о коллаборационистах, партизанах, военнопленных. Исследовательские возможности историка в значительной степени определяются имеющимися в его распоряжении источниками. Однако содержание публикаций подвергалось строгой цензуре, они не отражали такие сюжеты, как просчеты советского руководства, депортации народов, коллаборационизм, дезертирство и другие негативные явления военных лет[49].
В конце 80-х – начале 90-х гг. XIX в. были открыты для исследователей многие секретные документы периода Великой Отечественной войны. Большое количество материалов в периодических и научных изданиях впервые массово осветили проблемы депортации российских народов. Жертвам злодеяний были поставлены памятники, народам возвращены имена их героев. Новое российское государство осудило через правовые акты сталинские депортации народов и официально реабилитировало их. Президент РФ В.В. Путин, выступая на первом заседании парламента Чеченской Республики 12 декабря 2005 г. сталинскую депортацию народов назвал огромной трагедией. Он признал ответственность государства за эти варварские акции[50].
Однако в последнее время под видом открытия архивов и «сенсационных разоблачений» деструктивными силами была проведена преступная по своей сути информационная операция в отношении оценок депортации чеченцев, ингушей и других народов и их участии в борьбе с фашизмом в годы войны. В 2006 г. в «Большой энциклопедии» издательства «ТЕРРА» была опубликована статья «Чеченская Республика», в которой ничего не говорится об участии чеченцев в борьбе с фашизмом на фронтах Великой Отечественной войны, но очень много повествуется о «чеченском бандитизме» и «белом коне с седлом из чистого золота», которого якобы чеченцы приготовили в подарок Гитлеру[51]. Создатели энциклопедии видимо вспомнили кавказскую традицию, по которой дорогому гостю принято было дарить коня. Так, в 1850 г. цесаревичу на Кавказе подарили верховых лошадей и поднесли искусно сделанное местными мастерами седло. Все эти подарки горцев были отправлены в Петербург, во Дворец императора[52]. В 1965 г. в августовском номере журнала «Октябрь» была напечатана повесть Андрея Губина «Созвездие Ярлыги». А. Губин пишет, что чеченцы подарили приехавшему на Кавказ Гитлеру великолепного арабского скакуна с дорогим седлом, украшенным золотом. По мнению Губина чеченцы не только не сражались за Родину, но даже объявили против советской власти священную войну – газават. Видимо авторы статьи из «Большой энциклопедии» приняли художественный вымысел повести А.Губина за документальный источник и на этом основании заявили многомиллионным читателям – «чеченцы ждали Гитлера с белым конем…»[53].
В 2002 году в журнале «Молодая гвардия» вышла статья Игоря Васильевича Пыхалова (программиста по образованию) «Северный Кавказ. Причины депортации 1943-1945 гг.», в которой он делает вывод, что «Выселение эти народы заслужили полностью…»[54]. Сами за себя говорят разделы статьи Пыхалова «Злой чечен ползет на берег», «Проблесков классового самосознания не наблюдается», «Чечня является букетом бандитизма», «Вразумление», «Кавказские орлы третьего рейха», «Массовое дезертирство», «Бандитизм». В следующем, 2003 г. тот же журнал опубликовал статью И. Пыхалова «Как выселяли чеченцев». Приведем всего одну цитату из этой статьи: «Итак, с точки зрения формальной законности кара, постигшая в 1944 году чеченцев и ингушей, была гораздо более мягкой, чем то, что им полагалось согласно Уголовному Кодексу. Поскольку в этом случае практически все взрослое население следовало расстрелять или отправить в лагеря…»[55]. Последней каплей, переполнившей терпение чеченцев, стала книга И.В. Пыхалова с названием – вопросом «За что Сталин выселял народы? Сталинские депортации: преступный произвол или справедливое возмездие?», вышедшая в свет в 2008 году. В данном произведении автором был дан однозначный ответ на все вопросы: «Выселение эти народы заслужили полностью!»
Оценку содержания «трудов» Пыхалова и личностей пишущих ему в унисон, нельзя ограничить признанием их с научной точки зрения недостоверными, а в информационном плане лживыми. Лица, недвусмысленно оправдывающие массовые преступления 60-летней давности и представляющие чеченцев, ингушей и другие репрессированные народы историческими врагами России и русских, совершают действия, носящие отчетливо выраженный противоправный и моральный характер. Указанные действия однозначно противоречат Декларации Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 г.: «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов подвергшихся насильственному переселению, об обеспечении их прав», а также Закону Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г., не говоря уже о нарушении положений Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. Одиозные печатные выступления И. Пыхалова и прочих пропагандистов, безусловно, подпадают под действие статьи 282 Уголовного кодекса Российской Федерации, устанавливающей ответственность за действия направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижения национального достоинства и т.д. При этом после принятия в 2002 г. Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» возбуждение национальной, расовой и религиозной вражды и ненависти относят и к преступлениям экстремистской направленности. Бороться с фальсификацией и искажением истории можно только с помощью документальных материалов, наглядно демонстрирующих исторические процессы. Чтобы сделать исторические факты достоянием общественности, осуществляется публикация архивных материалов.
Особым видом сохранения и почитания памяти об участниках Великой Отечественной войны стало в нашей стране составление и издание поименных Книг Памяти, содержащих краткие персональные данные о каждом защитнике Родины. К сожалению, исключением из субъектов Российской Федерации, в которых выходили Книги Памяти, стала бывшая Чечено-Ингушская Республика, вследствие разразившихся на этой земле драматических событий. Правда, вначале и здесь активно собирался материал для составления республиканской Книги Памяти, но войны перечеркнули все планы. Между тем выселение чеченцев в Среднюю Азию во время Великой Отечественной войны, две военные кампании, сокрушительным огненным смерчем пронесшиеся по республике, привели не только к полной утрате всего собранного документального материала для создания Книги Памяти, но и к исчезновению подавляющего большинства (за исключением двух-трех архивов райвоенкоматов) самих источников комплектования этих материалов в лице военкоматов, государственных и ведомственных архивов. Министерств, ведомств, музеев и т.д.[56].
В годы выселения вайнахов в Среднюю Азию многие документы, в том числе данные сельсоветов, районных, городских и республиканских военкоматов, были потеряны или уничтожены [57]. В самом начале Чеченской войны были уничтожены в ходе боевых действий практически все архивные документы. С 16 по 23 февраля 1995 г. в Грозном побывал заместитель руководителя Государственной архивной службы России В.А. архивных фондов». Владимир Александрович с горечью отметил, что в результате произошедших военных столкновений уцелело лишь хранилище площадью 72 кв. м. в подвале жилого дома в городе Грозном по улице Карагандинской,6. Здесь хранилось около 90 000 дел спецпереселенцев. А впереди еще были долгие годы войны в Чеченской Республике[58].
В послевоенной обстановке, когда началось возрождение республики, вопрос о создании республиканской Книги Памяти поднимался не раз. Но каждый раз он откладывался из-за текущих объективных и субъективных причин. В 2009 г. отдел (научно-исследовательской работы) Архивного управления Правительства Чеченской Республики за считанные месяцы собрал материал для Книги Памяти, дабы успеть издать ее к 65-летию Победы. Благодаря поистине самоотверженному труду руководства Архивного управления ЧР (нач. М.Н. Музаев, перв. зам. нач. Л.Д. Инуркаева) и сотрудников отдела, которые работали по 9-10 часов в день, часто без выходных, удалось в очень сжатые сроки собрать довольно значительный материал для составления первого тома Книги Памяти. В эту книгу вошли данные о 25 тыс. защитниках нашей родины. Из них 12 тыс. – представители чеченского и ингушского народов. В данной Книге Памяти решили указать персональные данные на всех участников Великой Отечественной войны, а не только погибших на этой войне. В книге также привели сведения о призывниках и добровольцах из бывшей Чечено-Ингушской АССР (представителях различных национальностей). Также здесь присутствуют и материалы, рассказывающие о чеченцах, которые ушли на фронт из других регионов СССР[59].
Открывает Книгу Памяти Чеченской Республики рубрика «Герои Советского Союза». В данном издании представлены 40 Героев Советского Союза с кратким описанием совершенных подвигов (имеются фотографии). Из 40 Героев – 9 человек чеченцы, пятеро из которых погибли в 1943-44 гг. и награждены были посмертно. Выжившие в этой смертельной схватке с фашизмом получили свои заслуженные награды только спустя несколько десятилетий: Абдурахманову Канте было присвоено звание Героя Российской Федерации в 1996 г. (умер в 2000 г.), Висаитову Мовлиду в 1990 г. (скончался в 1986 г.), Узуеву Магомеду в 1996 г. (посметно), Умарову Мовлди в 1996 г. (посмертно).
В Книге Памяти представлены 20 районов и город Грозный. Районы в оглавлении расставлены по алфавиту, открывает книгу Ачхой-Мартановский район. В подборке материалов по районам фамилии расположены тоже в алфавитном порядке, указаны: год рождения воевавшего в Великой Отечественной войне, место его рождения, был призван или являлся добровольцем (в каком году ушел на фронт), каким было звание, в каких частях служил, где воевал, когда умер. После указанных сведений представлен разворот чудом сохранившихся фотографий участников войны. Здесь есть очень редкие коллективные фотографии ветеранов, а также снимки захоронений: Токказа Берсанова в Польше, Ибрагима Магамадова в Чехословакии, Айнди Лалаева в братской могиле Брестской крепости и др.
Рассмотрим материалы одного из самых немногочисленных районов ЧИАССР – Шаройского. К настоящему времени в этом районе выявлено (работа продолжается) – 72 участника Великой Отечественной войны. Документы показывают, что из Шаройского района были призваны в армию в 1939 году 2 человека, в 1940 году – четверо, половина из них были кавалеристами (А.И. Хусаинов воевал в конной армии С. Буденного). В 1941 году из Шаройского района было призвано в Красную Армию 28 чеченцев. Кахиров А.К. и Бациев И.М., уроженцы селения Химой участвовали в защите Брестской крепости (Бациев погиб). Их односельчанин Гумакаев Магомед воевал в составе штафроты на Северном флоте (умер в 1992 г.). Талхадов М.Т., также из сел. Химой воевал на Северном флоте (рядовой, стрелок). Уроженец Шаройского района Амир Касумов бился с фашистами в составе Сталинградского фронта, дошел до Берлина. Достиг логова рейха и Алиев М.Э. Совсем молодым погиб при форсировании реки Одер Магомедов И.М. Многие призывники в первые годы войны пропали без вести.
Из Шаройского района на фронт ушли 28 чеченцев. В 1943 г. в Красную Армию были призваны уроженцы селения Химой, один из которых – Саламов Х.С. пропал без вести. Всего из 72 представителей Шаройского района пропали без вести – 12 чеченцев; погибли в бою – 3 человека, об остальных участниках Великой Отечественной войны из Шаройского района сохранились лишь сведения о происхождении и дате призыва в Красную Армию (42 человека). Больше всего в этом районе было призвано в армию уроженцев с. Химой – 32 человека. Из фронтовиков Шаройского района самый старший – Гуляев Эбубекир (1902 г.р.) воевать начал в 40 лет, самый младший – Аслаев Адам (1927 г.р.) ушел на фронт в 1941 году в возрасте 14 лет. По книге «Память. 1941-1945 гг.» можно узнать, что из фротовиков Шаройского района было родившихся: в 1902 г. – 1 чел., 1906 г. – 1 чел., 1907 г. – 1 чел., 1908 г. – 1 чел., 1912 г.– 1 чел., 1913 г. – 4 чел., 1914 г. – 6 чел., 1915 г. – 5 чел., 1916 г. – 4 чел., 1917 г. – 4 чел., 1918 г. – 6 чел., 1919 г. – 5 чел., 1920 г. – 4 чел., 1921 г. – 3 чел., 1922 г. – 6 чел., 1923 г. – 2 чел., 1924 г. – 1 чел., 1925 г. – 2 чел., 1927 г. – 1 чел.[60].
6 мая 2010 г. в большом зале заседания Парламента Чеченской Республики состоялась презентация книги «Память. 1941-1945 гг.». Многие присутствующие на презентации книги «Память. 1941-1945 гг.» отмечали, что это чрезвычайно важное событие для чеченского народа и в целом, для страны, станет рукотворным памятником подвигу чеченцев в великой битве против фашизма, будет способствовать объединению и сплочению братских народов, сломит тенденцию фальсификации исторической истины[61].
В 2005 году была издана книга «Ингушетия в Великой Отечественной войне». В ней рассказывается об участии ингушских воинов в обороне Бреста, Ленинграда, других регионов; повествуется о трудовых свершениях в тылу. Из материалов книги можно узнать о том, что в результате двух обязательных и одной добровольной мобилизации отправились воевать более 18 500 человек из числа вайнахов (чеченцев и ингушей). Особый акцент делается на том, что в феврале 1944 г. были изданы специальные приказы об увольнении ингушей и чеченцев из армии. Многие из них, чтобы остаться в строю, указывали другую национальность, иногда меняли фамилию. Так и воевали под другими именами до конца Великой Отечественной войны. В качестве опровержения домыслов о том, что большинство вайнахов «были предателями» и «ждали немцев» приводится, например факт, что за период, когда в 1942 г. шли ожесточенные бои за Малгобек, не было зафиксировано ни одного случая предательства или перехода местных жителей на сторону врага.
Сотрудники Ингушского Государственного Музея краеведения им. Т. Мальсагова установили, что в годы войны к званию Героя Советского Союза было представлено 46 ингушей, но далеко не все герои имели возможность получить свои звезды. Причина – они были ингушами и принадлежали к репрессированному народу. Из 46 ингушей, представленных к званию Героя СССР, удостоены его только четверо, трое из них – посмертно[62].
Кабардино-Балкарская республиканская Книга Памяти состоит из 4-х книг. Более 60 тыс. сыновей и дочерей Кабардино-Балкарии принимали участие в Великой Отечественной войне, более 38 тыс. не вернулись с полей брани[63]. Трехтомная Книга Памяти Республики Северная Осетия содержит очень много сведений об осетинах-героях Великой Отечественной войны. В один только 1 том включены поименно 11 386 человек из 5 районов Республики Северная Осетия. Остальные районы и г. Владикавказ включены во 2 и 3 тома республиканской «Книги Памяти»[64].
В 2002 г. был издан 4-й том Книги Памяти Республики Адыгея. С изданием этого тома в основном была завершена работа по увековечиванию Памяти 35 000 военнослужащих и мирных жителей Адыгеи, которые погибли в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и в период других военных конфликтов до ВОВ и после нее. Первоначальным источником по составлению списков на погибших были архивные дела районных и городских военкоматов республики. Затем были исследованы партийные архивы республики и Краснодарского края, городских и районных собесов, загсов и похоронных бюро. Таким образом, были выявлены имена 30 000 воинов, которые не вернулись с фронта из тех 80 000, что были призваны в Адыгее[65]. 23 декабря 2002 г. Кабинетом Министров Республики Адыгея было принято решение № 377 о создании почетной Памятной Книги республики «Победители» с целью увековечения подвига защитников Отечества из Адыгеи в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., которые вернулись домой с победой. Была поставлена задача: к 60-летию Великой Победы составить списки примерно на 40 000 участников боевых действий Великой Отечественной войны 1941-1954 гг., а также собрать необходимые сведения о них. В 2005 г. вышел 1-й том «Победителей», в 2007 г. – 2-й том. В книгах использованы многочисленные документы архивов Министерства Обороны Российской Федерации, военных комиссариатов Республики Адыгея, партийных и государственных архивов Республики Адыгея и Краснодарского края, книжные и газетные публикации, а также фотографии и другие документы участников боевых действий Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., их родных и близких[66]. В Книге Памяти Республики Дагестан «Назовем их поименно» увековечены имена дагестанцев, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны[67].
Имена погибших и пропавших без вести были опубликованы в Книгах Памяти 19 республик Российской Федерации. До 2005 года только по Республике Ингушетия и Чеченской Республике не было никаких данных. Всероссийская Книга Памяти – это уникальное, состоящее из более 900 томов историко-мемориальное издание, содержащее поименные списки граждан России, погибших (умерших от ран, болезней), пропавших без вести в ходе боевых действий и при выполнении других задач воинского долга и служебных задач по защите Отечества[68].
Первые Книги Памяти были изданы в 80-х годах по инициативе общественности. Правильнее было бы их назвать списками погибших в этих регионах. В феврале 1990 г. Правительством РСФСР были приняты первые нормативные документы, определявшие порядок издания Книг Памяти к 50-летию Победы над фашистской Германией. Но только после того, как были определены организационные структуры, порядок и источники финансирования, сроки издания Книг Памяти, работа приняла массовый характер. Начало ей положило постановление Правительства РФ от 22 декабря 1992 г. № 1004 «Вопросы подготовки и издания Книг Памяти». Оно вывело проблему на государственный уровень.
Общее руководство подготовкой к изданию Книг Памяти осуществляли Всесоюзная и Всероссийская редколлегии Книг Памяти. Редколлегия Всероссийской Книги Памяти пришла к выводу, что Книги Памяти должны иметь не только данные о погибших, но и включать предисловие (введение), воспоминания участников войны, тексты, стихотворения, песни военных лет, фронтовые письма. Редколлегией Всероссийской Книги Памяти и Методичным центром были выработаны рекомендации по изданию поименной Книги Памяти и направлены во все регионы.
Структура Всероссийской Книги Памяти окончательно определилась в следующем: она включила поименные Книги Памяти 77 регионов Российской Федерации (кроме Чечни и Ингушетии) и обзорный том. В зависимости от числа погибших в регионах определялось количество томов Книги Памяти, подлежавших выпуску. Так, Республика Адыгея готовила 2 тома, Республика Алтай – 4 тома и т.д. К 25 апреля 1995 г. было уже выпущено 450 томов по 69 регионам. К 1998 г. было издано 770 томов тиражом более 6 млн. экземпляров[69]. В соответствии с распоряжением Правительства РФ от 26 августа 1995 г. работа получила новый импульс: были раздвинуты хронологические рамки, публикуются списки погибших в войне с Финляндией и в период ведения других боевых действий с участием граждан РФ.
К 50-летнему юбилею Победы в Великой Отечественной войне издается «Книга Памяти», которая должна увековечить память обо всех воинах Советской Армии, павших в боях за независимость нашей Родины. С этой целью Международной ассоциацией фондов мира была разработана программа «Память народная», одной из задач которой являлась публикация поименных списков военнослужащих, погибших или пропавших без вести в боях, умерших в госпиталях и концлагерях. Важным аспектом программы стала консолидация общества в стремлении найти и назвать поименно героев, в течение полувека считавшихся пропавшими без вести. Должны были выйти в свет 760 томов по всем регионам России, а также по бывшим республикам СССР[70].
В результате подготовки Книг Памяти в общей сложности по России было дополнительно выявлено около 4 млн. погибших, более 400 тыс. без вести пропавших. Установлено также, что около 35 тыс. россиян, считавшихся погибшими, к счастью, оказались живы. Все это результат кропотливой работы членов рабочих групп по созданию поименных Книг Памяти[71]. Этот новый, создаваемый усилиями историков, архивистов, администраторов и представителей общественности уникальный источник имеет большое значение для возрождения в значительной мере сегодня патриотических традиций, для осознания живой связи между различными народами нашей страны[72]. «Книга Памяти», содержащая фамилии воевавших и погибших в ходе войны, краткие данные обо всех воинах, наглядно и убедительно свидетельствует о всенародном характере Великой отечественной войны, братском порыве наших граждан, в едином порыве выступивших на борьбу с фашизмом.
- Абазатов М.А. Чечено-Ингушская АССР в Великой Отечественной войне Советского Союза. – Грозный, 1973.
- Безугольный А.Ю. «Горцев в армию не призывать и никуда не отправлять…» (мобилизационные мероприятия и национальная политика на Северном Кавказе в период Великой Отечественной войны) // Вестник Евразии. – М., 2003. - № 3 (22).
- Безугольный А.Ю. Народы Кавказа в Вооруженных Силах СССР в годы Великой Отечественной войны. Дис. …канд. ист. наук. – Ставрополь, 2004.
- Василенко Т.В. Исторический опыт Советского государства по формированию патриотического и интернационального сознания советского народа в годы Великой Отечественной войны: на материалах Северо-Кавказского региона. Дис. …канд. ист. наук. – М., 2005.
- Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь. Новейшие справочные издания. – М., 2010.
- Всероссийская Книга Памяти: 1941-1945 гг. Обзорный том. – 2-е изд. – М., 2005.
- Дюков А.Р. Истребительная политика нацистов на территории: направления и исследования // Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: опыт изучения и преподавания. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. 17 мая 2005 г. – М.. 2005.
- Гаврилов Л.М. Всероссийская Книга Памяти. 1941 – 1945 гг. Обзорный том // Отечественные архивы. – М., 1996. - №3.
- Идрисова У. «Мы об этом, друзья, забывать не должны…» // Вести республики. – Грозный, 2010. - № 80 (1263).
- Ингушетия в Великой Отечественной войне. – Р н/Д., 2005.
- Книга Памяти. Республика Дагестан. Назовем поименно. Т.1. – Махачкала, 1996.
- Книга Памяти. Российская Федерация, Кабардино-Балкарская Республика. Кн.1.: г. Нальчик, Чегемский р-н / Сост. Х.Х. Гатаов и др. – Нальчик, 1995.
- Книга Памяти Республики Северная Осетия. В 3-х томах. Т.1. – Владикавказ, 1994.
- Книга Памяти: Т.1. Республика Адыгея: г. Майкоп, Гиагинский и Кошехабльский районы. В 2-х томах. – Майкоп, 1994.
- Ковалев Б.Н. Коллаборационизм в России в 1941-1945 гг.: типы и формы. – Великий Новгород, 2009.
- Кринко С. Документы по истории Северного Кавказа в годы войны и возможности их использования исследователями // Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: опыт изучения и преподавания. Материалы межвузовской Научной конференции, посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. 17 мая 2005 г. – М., 2005.
- Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004.
- Лорсанов М. У каждого ветерана своя война // Грозненский рабочий. – Грозный, 2010. - № 17 (21205).
- Марченко Г.В. «Неизвестная» война: чеченцы и ингуши в 1941-1944 гг. // Актуальные вопросы истории Великой Отечественной войны: Материалы 15 Всероссийской заочной научной конференции / Научн. Ред. С.Н. Полторак. – СПб., 1999.
- Ошаев Х. Брест – орешек огненный: художественно-документальная повесть. – Грозный, 1990.
- Память. 1941-1945 гг. – Нальчик, 2010.
- Письма с фронта и тыла. – Грозный, 1975.
- Победители. В 2-х томах. Т.1. – Майкоп, 2005.
- Пыхалов И.В. За что Сталин выселял народы? – М., 2010.
- Сулейманова Д. «Морской волк» // Вести республики. – Грозный, 2010. - № 81-82 (1265).
- С чувством долга. Сборник документов. – Грозный, 1985.
- Хамзатов Х. «…Приближали, как могли» // Вести республики. – Грозный, 2010. - № 81-82.
- Чернин Э.А. Автоматизированный банк данных «Книга Памяти» //Отечественные архивы. – М., 1995. - № 3.
- Что стало с архивами Чеченской Республики (интервью В.А. Еремченко)? // Отечественные архивы. – М.. 1995. - № 3.
[1] Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь. Новейшие справочные издания. – М., 2010. - С. 110-111.
[2] Книга Памяти. Российская Федерация, Кабардино-Балкарская Республика. Кн.1.: г. Нальчик, Чегемский р-н / Сост. Х.Х. Гатаов и др. – Нальчик, 1995. - С.8.
[3] Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь. Новейшие справочные издания. – М., 2010.
- С. 111-112.
[4] Безугольный А.Ю. Народы Кавказа в Вооруженных Силах СССР в годы Великой Отечественной войны. Дис. …канд. ист. наук. – Ставрополь, 2004. - С. 35, 36, 38.
[5] Безугольный А.Ю. «Горцев в армию не призывать и никуда не отправлять…» (мобилизационные мероприятия и национальная политика на Северном Кавказе в период Великой Отечественной войны) // Вестник Евразии. – М., 2003. - № 3 (22). - С. 128-129.
[6] Абазатов М.А. Чечено-Ингушская АССР в Великой Отечественной войне Советского Союза. – Грозный, 1973. - С. 6.
[7] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С. 101.
[8] Безугольный А.Ю. «Горцев в армию не призывать и никуда не отправлять…» (мобилизационные мероприятия и национальная политика на Северном Кавказе в период Великой Отечественной войны) // Вестник Евразии. – М., 2003. - № 3 (22). - С.129, 134.
[9] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С. 137-140.
[10] Безугольный А.Ю. Народы Кавказа в Вооруженных Силах СССР в годы Великой Отечественной войны. Дис. …канд. ист. наук. – Ставрополь, 2004. - С.64-65.
[11] Безугольный А.Ю. «Горцев в армию не призывать и никуда не отправлять…» (мобилизационные мероприятия и национальная политика на Северном Кавказе в период Великой Отечественной войны) // Вестник Евразии. – М., 2003. - № 3 (22). - С.134.
[12] Безугольный А.Ю. «Горцев в армию не призывать и никуда не отправлять…» (мобилизационные мероприятия и национальная политика на Северном Кавказе в период Великой Отечественной войны) // Вестник Евразии. – М., 2003. - № 3 (22). - С. 131.
[13] Безугольный А.Ю. «Горцев в армию не призывать и никуда не отправлять…» (мобилизационные мероприятия и национальная политика на Северном Кавказе в период Великой Отечественной войны) // Вестник Евразии. – М., 2003. - № 3 (22). - С.131.
[14] С Безугольный А.Ю. Народы Кавказа в Вооруженных Силах СССР в годы Великой Отечественной войны. Дис. …канд. ист. наук. – Ставрополь, 2004. - С. 81-82.
[15] Ошаев Х. Брест – орешек огненный: художественно-документальная повесть. – Грозный, 1990. - С.11.
[16] Лорсанов М. У каждого ветерана своя война // Грозненский рабочий. – Грозный, 2010. - № 17 (21205). - С.3.
[17] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С. 173.
[18] Сулейманова Д. «Морской волк» // Вести республики. – Грозный, 2010. - № 81-82 (1265). - С.3.
[19] Идрисова У. «Мы об этом, друзья, забывать не должны…» // Вести республики. – Грозный, 2010. - № 80 (1263). - С. 7.
[20] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С.174
[21] Хамзатов Х. «…Приближали, как могли» // Вести республики. – Грозный, 2010. - № 81-82. - С.3
[22] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С. 177-178.
[23] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С.176.
[24] Ибрагимова З. Чеченская история. Политика, экономика, культура. Втор. Пол. XIX в. – М., 2002. - С. 18.
[25] Василенко Т.В. Исторический опыт Советского государства по формированию патриотического и интернационального сознания советского народа в годы Великой Отечественной войны: на материалах Северо-Кавказского региона. Дис. …канд. ист. наук. – М., 2005. - С. 56
[26] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С. 178.
[27] С чувством долга. Сборник документов. – Грозный, 1985. - С. 3, 34, 39.
[28] Василенко Т.В. Исторический опыт Советского государства по формированию патриотического и интернационального сознания советского народа в годы Великой Отечественной войны: на материалах Северо-Кавказского региона. Дис. …канд. ист. наук. – М., 2005. - С.96.
[29] Письма с фронта и тыла. – Грозный, 1975. - С. 8.
[30] Тревор-Ропер Х. Застольные беседы Гитлера, 1941-1944 гг. – М., 2004. – С. 93.
[31] Дюков А.Р. Истребительная политика нацистов на территории: направления и исследования // Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: опыт изучения и преподавания. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. 17 мая 2005 г. – М.. 2005. - С. 320-322.
[32] Марченко Г.В. «Неизвестная» война: чеченцы и ингуши в 1941-1944 гг. // Актуальные вопросы истории Великой Отечественной войны: Материалы 15 Всероссийской заочной научной конференции / Научн. ред. С.Н. Полторак. – СПб., 1999. - С. 31-33.
[33] ГА РФ. Ф. Р-9401. Оп.2. Д. 64. Л.67.
[34] Василенко Т.В. Исторический опыт Советского государства по формированию патриотического и интернационального сознания советского народа в годы Великой Отечественной войны: на материалах Северо-Кавказского региона. Дис. …канд. ист. наук. – М., 2005. - С.68.
[35] Ковалев Б.Н. Коллаборационизм в России в 1941-1945 гг.: типы и формы. – Великий Новгород, 2009. - С. 36.
[36] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С. 136.
[37] Василенко Т.В. Исторический опыт Советского государства по формированию патриотического и интернационального сознания советского народа в годы Великой Отечественной войны: на материалах Северо-Кавказского региона. Дис. …канд. ист. наук. – М., 2005. - С. 87.
[38] Курбанова Л.У. Роль женщин Чечено-Ингушетии в преобразовании общества и защите Родины в Великой Отечественной войне. Дис. …канд. ист. наук. – Нальчик, 2004. - С. 132. Василенко Т.В. Исторический опыт Советского государства по формированию патриотического и интернационального сознания советского народа в годы Великой Отечественной войны: на материалах Северо-Кавказского региона. Дис. …канд. ист. наук. – М., 2005. - С. 61-62, 129-130.
[39] Ибрагиова З.Х. Царское прошлое чеченцев: власть и общество. – М., 2009. Власть и общество. – М., 2009. - С. 219.
[40] Ибрагиова З.Х. Царское прошлое чеченцев: власть и общество. – М., 2009. Власть и общество. – М., 2009. - С.223.
[41] Ибрагиова З.Х. Царское прошлое чеченцев: власть и общество. – М., 2009. Власть и общество. – М., 2009. - С.245.
[42] Василенко Т.В. Исторический опыт Советского государства по формированию патриотического и интернационального сознания советского народа в годы Великой Отечественной войны: на материалах Северо-Кавказского региона. Дис. …канд. ист. наук. – М., 2005. - С.60-61.
[43] Пыхалов И.В. За что Сталин выселял народы? – М., 2010. - С.296.
[44] РГВА. Ф. 25896. Оп.9. Д. 276. - Л.5 об., 6.
[45] РГВА. Ф. 25896. Оп.9. Д. 284. - Л. 2; Д. 276. - Л. 5 об.
[46] РГВА. Ф. 25896. Оп.9. Д. 350. - Л.31.
[47] Безугольный А.Ю. Народы Кавказа в Вооруженных Силах СССР в годы Великой Отечественной войны. Дис. …канд. ист. наук. – Ставрополь, 2004. - С.63.
[48] РГВА. Ф. 9478. Оп.1. Д. 137. - Л.9,11.
[49] Кринко С. Документы по истории Северного Кавказа в годы войны и возможности их использования исследователями // Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: опыт изучения и преподавания. Материалы межвузовской Научной конференции, посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. 17 мая 2005 г. – М., 2005. - С.53-55.
[50] Сабанчиев Х-М. А. Балкарцы: выселение и возвращение. – Нальчик, 2008. Балкарцы. С.5.
[51] Большая энциклопедия: В 62 томах. Т.58. – М., 2006. - С. 262.
[52] РГВИА. Ф. 1058. Оп.2.Т.1. Д.139. - Л.1.
[53] Ошаев Х. Брест – орешек огненный: художественно-документальная повесть. – Грозный, 1990. - С.12
[54] Пыхалов И.В. Северный Кавказ. Причины депортации 1943-45 гг. // Молодая гвардия. – М., 2002. - № 10. - С.98.
[55] Пыхалов И.В. Как выселяли чеченцев // Молодая гвардия. – М., 2003. - № 1-2..стат. Как выселяли. - С.137.
[56] Музаев М. Н. Предисловие // Память. 1941-1945 гг. – Нальчик, 2010. - С.5
[57] Ингушетия. Ингушетия в Великой Отечественной войне. – Р н/Д., 2005. - С.14.
[58] Что стало с арх. Что стало с архивами Чеченской Республики (интервью В.А. Еремченко)? // Отечественные архивы. – М.. 1995. - № 3. - С.23
[59] Музаев М. Н. Предисловие // Память. 1941-1945 гг. – Нальчик, 2010. - С.6,8.
[60] Память. 1941- Память. 1941-1945 гг. – Нальчик, 2010 - С.710-712.
[61] Гапураев Т. «Память 1941-1945 гг.» // Вести Республики. № 86. 7 мая 2010.- С.2.
[62] Ингушетия в Великой Отечественной войне. – Р н/ Д., 2005. – С. 10, 13-14, 20, 70.
[63] Книга Памяти. Российская Федерация. Кабардино--Балкарская Республика. Кн.1.: г. Нальчик, Чегемский р-н / Сост. Х.Х. Гатаов и др. – Нальчик, 1995. - С.13-15.
[64] Книга Памяти. Республика Северная Осетия. Т.1. Книга Памяти Республики Северная Осетия. В 3-х томах. Т.1. – Владикавказ, 1994. - С.1-2.
[65] Книга Памяти Республика Адыгея. Т.1. Книга Памяти: Т.1. Республика Адыгея: г. Майкоп, Гиагинский и Кошехабльский районы. В 2-х томах. – Майкоп, 1994. - С.11-12.
[66] Книга Памяти: Т.1. Республика Адыгея: г. Майкоп, Гиагинский и Кошехабльский районы. В 2-х томах. – Майкоп, 1994. - С. 1323.
[67] Книга Памяти Республики Дагестан. Т.1. Книга Памяти. Республика Дагестан. Назовем поименно. Т.1. – Махачкала, 1996. - С.37.
[68] Всероссийская Книга Памяти: 1941-1945 гг. Обзорный том. – 2-е изд. – М., 2005. - С..320.
[69] Всероссийская Книга Памяти: 1941-1945 гг. Обзорный том. – 2-е изд. – М., 2005. - С.30.
[70] Чернин. Автомат. Чернин Э.А. Автоматизированный банк данных «Книга Памяти» //Отечественные архивы. – М., 1995. - № 3. - С.100.
[71] Всероссийская Книга Памяти: 1941-1945 гг. Обзорный том. – 2-е изд. – М., 2005. - С.320.
[72] Гаврилов Л.М. Всероссийская Книга Памяти. 1941 – 1945 гг. Обзорный том // Отечественные архивы. – М., 1996. - №3. - С.162.
Автор:
Зарема Ибрагимова,
Старший научный сотрудник Отдела Центральной Азии и Кавказа
Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук.
| |
|
|
| Категория: Публикации | Добавил: isa-muslim
|
| Просмотров: 58 | Загрузок: 0
|
|